Прасковья Захаровна вышла замуж от скуки. К моменту женской зрелости не накопила она ничего такого ради чего имело смысл Жить. Замужество же таило в себе неизведанное прежде и обещало разнообразие. А любовь? Сомнительное приключение. Чаще всего только мешает. Муж нашёлся естественно и незаметно. Человек он был без затей, но хваткий. Деток изладили, одного за другим, и третьего следом. Жизнь протекала за заботами и простыми радостями. Не обмануло замужество. На всю оставшуюся Жизнь хватило. Детей подняли, определили. Внуки в радость. А потом, незаметно и постепенно и ушли один за другим, Прасковья и муж ее. В один год. Лежат на погосте рядом, как привыкли. Не назовут их именами улиц. В новостях про них не расскажут. Модный блоггер не запостит что-то актуальное про этих людей. Такая вот простая Жизнь. Проще некуда.
Дуня, молодая привлекательная девушка, служила в офисе. Её рабочее место располагалось в уютном уголочке, откуда было замечательно видно, что происходило, вокруг, а, главное, слышно. Дуня любила, для вида надев наушники, слушать, как её коллеги говорят о работе, рассуждают о политике и мироустройстве. Молодые мужчины были категоричны и красноречивы, они чувствовали, что их слышат и поэтому раскрывались во всей красе. Девушка в разговорах не участвовала, если только что-то не касалось её непосредственно. Она любила наблюдать, оставаясь в стороне – это была одна из главных её страстей.
Иногда же случалось, то чего девушка очень ждала и чего боялась. По неизвестной причине, Дуня вдруг вскакивала и, неожиданно легко, находила повод оказаться в центре внимания. Она спрашивала что-то такое «глупое» (хотя была девушкой умной и подкованной) или просила помочь в какой-то безделице, или просто включалась в какой-то «мужской» разговор. Эффект был поразительный. Её коллеги окружали её, наперебой предлагали помощь, стараясь обратить на себя внимание. Мужчины горячились, говорили громче, чем обычно, окружали Дуню своими сильными и молодыми телами. Девушка чувствовала, как волна чего-то неведомого накрывала её, она плавала в этой волне, едва не задыхаясь от переполнявших её чувств. Ей становилось невыносимо жарко, томление охватывало её тело, сердце готово было разорваться от счастья. И наконец, раскрасневшаяся и едва живая, Дуня вырывалась, убегала «привести себя в порядок».
Потом она возвращалась. Уже спокойная и тихая как обычно. Лишь внизу живота еще ныло какое-то время. Дуня снова забивалась в свой уголок, неприступная и незаметная. Слушала и наблюдала, зная, что однажды она снова будет царствовать, пусть всего несколько минут.
