Он не сразу нашел нужный магазин. Но страсть гнала его и указала верный путь. Не остановили его ни природная стеснительность, ни дефицит денег, ни дикость задуманного. Он ворвался в магазин и ткнул пальцем в первую попавшую на глаза. Заплатил по счету и с гадкой усмешкой уточнил, какой насос лучше подходит. Его успокоили, что подойдет любой автомобильный, хотя в комплекте насос прилагается.
Петров забежал на седьмой этаж, не дожидаясь лифта. Он никогда еще не чувствовал себя таким сильным и здоровым.
Поспешно разделся, разбрасывая одежду по комнате. Разорвал пакет и достал искомое. Разложил её на полу, подивившись, какая она некрасивая. Но это было даже хорошо. Это было славно. Потом принес с балкона ножной насос и старательно его прикрутил к вентилю. Всё было готово!
- Ты у меня еще пожалеешь! Променять меня на какого-то прощелыгу! Ты еще локти кусать будешь – Петров победно встал и начал работать ногой, накачивая покупку.
Она медленно и словно неохотно расправляла свои формы. Петрову это напомнило надувание матраца. Но он помотал головой, сбрасывая с себя наваждение, и решил не отвлекаться.
Правая нога почему-то надулась последней, а левая грудь ощутимо была меньше правой. Да и вся женщина была какая-то кривенькая, непропорциональная. Только её порочный рот симметрично и ярко полыхал на её тупом лице. Видимо лишь эта часть была сделана без брака.
- Ну что, милая? – Петров не спеша осмотрел содеянное – Теперь ты почти такая, какой я тебя и помню. Стройная и желанная! А давай-ка я еще немного подкачаю? - Петров сменил ногу и накачал даму посильнее. Она налилась, выпрямилась и стала почти симметричной – Ну вот! А теперь, ты позволишь себе много вкусной еды! И станешь пышной и толстенькой! Ты ведь так боишься этого – Петров яростно принялся за работу.
Он вошел в раж. Изделие было сделано на совесть и выдерживало невероятное давление. Взмокший Петров уже стонал от усталости, женщину раздуло и вспучило, но она держалась. И тогда Петров закричал как раненный зверь и прыгнул. Раздался оглушительный хлопок, Петрова отбросило в угол, и он потерял сознание…
Потом он сидел на полу, гладил рванные куски, и плакал.
