Часто оставлял кляксы на исчерканных страницах.
О нем, конечно же, позабыли,
Не осталось даже тех, кто бы помнил его лица.
Лиц было два – одно для людей, другое для Бога.
Такое везение выпадает далеко не всем.
У Вечности отличный ластик – стирает мягко и надолго,
Без следов и прочих ненужных проблем.
Я встречаю его в снах из прошлого века:
На нем порванная в двух местах тельняшка,
В зубах дымит сигарета.
Он мне машет рукой приветливо, и продолжает, что-то писать:
Послестишье забытого всеми поэта.
