Потом долго на фестивалях не был. Изменилась страна, изменились те, с кем когда-то стояли на одной сцене, пели у одного костра. Как-то поддался на уговоры и выполз на сцену (ветеран-мать его). Привычно из темноты ожидалось, что будут слушатели, но оттуда слышались разговоры, какие-то крики, шел дым от сигарет. Там была другая жизнь, с исполнителем не связанная. Зарекся с тех пор.
Пою лишь для близких и детей. Понимаю, что причина конечно во мне. Нечего на слушателя пенять, коли сам корявый. Да и изменилось многое. Мне, в любом случае свезло, я ведь еще застал тот, полузапрещенный вариант фестивалей, на которые ездили петь и слушать, а не только пить да торговать.
