Однажды мы станцуем этот танец до конца. А пока разучиваем и отрабатываем отдельные па. Когда больно так, что с трудом отличаешь одно от другого, Появляется преданный партнер и приглашает на танец. Кто кого ведет не важно. В этом танце нет деления на ведущего и ведомого. И пусть не так тверда рука и подгибаются ноги. Для этого танца всегда есть возможность. Возникают и исчезают лица тех, кому все равно. Они вежливы и подчеркнуто тактичны. Они выразят необходимое, чтобы тут же забыть. Искажено болью самое родное и близкое лицо. Но ты танцуешь без остановки. Это единственная возможность еще немного задержаться. Глаза в глаза, четко соблюдая ритм, истекая болью. Времени больше нет и нет пространства. Есть только танец. Танец со Смертью. Отпустило. Ты забываешь обещания данные себе же. Снова тратишься по пустякам и любишь тех, кому безразличен. Лишь в походке появилось что-то новое. Это усвоенное па, как напоминание о том, что танец еще не окончен.
Дрейфуют по свету разные люди. Довольные собой и разочарованные. Счастливые и погруженные в несчастье. Не ведающие обид и те, кто ищет повода для обиды. Трудности перевода. Слова искажают и перевирают, то о чем этими словами говорят. Жесты неправильно трактуются. Выражение лиц не замечаются. Человек знает ответ и ждет его, А если не получает или получает что-то противоположное, то обижается. Обиды таят даже на Бога, а он безупречен. На тебя же кто-нибудь точно обидится. Поэтому набери побольше воздуха, задержи дыхание и не спеша выдохни. Другого способа пережить обиду нет. Можно конечно попытаться поговорить, что-то выяснить. Иногда помогает, но и после этого – глубокий вдох… Я сам, столько раз обижался, что кажется, знаю про обиды все. Но это до первой встречной обиды. И снова как в первый раз, теряешься, ничего не понимаешь. Это не пройдет никогда. Не войти дважды в одну и ту же обиду. Бродят по свету разные люди. А обиды у всех одни и те же, но всегда как новые.
Когда я был молод, то считал, что недостаточно интересен для того чтобы женщины отдавали мне себя. Мои, менее разборчивые сверстники, любили не особо капризных сверстниц, а я обижено ждал, что однажды всё изменится.
Взрослея, я стал чуточку интересней, но не намного уверенным в отношениях с прекрасным полом. Мне улыбались, давая понять, что от меня требуется лишь первый шаг. Шага не было – я не чувствовал себя достаточно готовым. Коллеги по службе, приятели и шапошные знакомые, крутили служебные романы, резвились с любовницами и нарушали все возможные заповеди. Я снисходительно ждал, убежденный в том, что я еще наверстаю.
Наверно теперь я могу быть интересным. Даже, скорее всего так и есть. Могу поддержать разговор и стать душой компании. Но увы, женщины видят во мне «только друга». Благодарят за интересное общение и уходят с молчаливыми скучными спутниками, крепко хватающими их за бедра. Мои ухаживания дамы принимают как полезное лекарство с улыбкой Джоконды. Раскатисто смеются над шутками, и смело восхищаются тем «как я хорошо сохранился». Я готов, но никому не нужен.
Не заметил. Не заметил, где, когда и при каких обстоятельствах обронил что-то важное. Сохранял какие-то надуманные принципы, следовал невнятным правилам и успокаивал себя придуманными советами. А зачем, так до сих пор и не знаю. Теперь уже даже не поздно. Теперь уже никогда.
P.S. Любые совпадения случайны, а образы собирательны:)
Наше ожидание счастья – деликатес у смерти на столе.
Я хочу проснуться знаменитым. По утрам мне обычно сорок, но к середине дня уже на пару лет меньше. Я со стороны наблюдаю за тем, как старею. Самые злые шаржи рисует на нас время
Бог абсолютно безответственно относится к результатам собственного труда. Если бы он немного больше времени потратил на сотворение человека, то не был бы так расточителен.
Всегда завидовал, и завидую до сих пор, умеющим писать гладко. Скользишь по такому тексту и не царапает он тебя. Только автору известно, сколько он сил положил, чтобы достичь такого результата, но оно стоило того. Не исключено, конечно, что существуют и везунчики, способные писать так «с ходу». К таким зависть с ярко выраженным темным оттенком. Я еще завидую пищущим ярко. Рассыпает такой автор слова горстями, и они как камешки драгоценные переливаются. Такому прощаешь и некоторую колючесть текста, пусть не гладко написано, но как светло! Зависти к умеющим построить захватывающий сюжет, уже нет. Это просто за пределами досягаемости. Как нужно погружаться в материал, чтобы выстроились диалоги и описания так лихо, не понять никогда? Перечисленные зависти не все конечно. Эти взяты с поверхности. И они, как ни странно, греют, а не отравляют жизнь. Не так стыдно за свои «творения».
