auka

Федор Михайлович Недоротов познал смысл в пятницу. До субботы у него еще оставалось время, а воскресенье можно было оставить про запас, потому что в понедельник скобки открываются, чтобы во вторник про них забыть, в среду самое время задуматься, и осадки четверга ничего не доказывают. Остается только пятница, но ее обычно тратят на предвкушение возможных удовольствий.

Он не планировал бросать пить, хотя здоровье давно намекало на это. Но не хотелось терять друзей и знакомых. И возраст не тот, чтобы начинать дружить заново. А после бани, как говориться “украдиновыпей”. Он и выпил. С удовольствием, смакуя и растягивая. Поцеловал жену в щеку и решил лечь пораньше. А потом умер.

Этот досадный факт поднял его с кровати. И он увидел спальню словно впервые, дверь в коридор. Звуков не было. Был какой-то неприятный шум, похожий на вкрадчивое шуршание. Федор Михайлович попробовал вдохнуть и понял, что не может. Больно не было, было обидно. Почему вот так. Буднично и глупо. В гостиной любимая жена смотрит телевизор. А рядом с ним никого, даже кошек нет. Стало еще обиднее, так сильно, что умирать расхотелось. И он ожил. А может и не умирал. Но что-то ведь с ним случилось. И это было явно не про Жизнь.

Мысли застучали в голове. Именно застучали. Федор Михайлович физически услышал, как они бьются о черепную коробку (коробка - какое дурацкое название для вместилища мозга - это он подумал, как бы со стороны). Легкие с наслаждением начали свою неутомимую перекачку воздуха. Процесс дыхания был приятен, особенно паузы после вдоха и выдоха. В этих паузах замолкали даже мысли, так это было замечательно.

Он умер. Побыл в этом состоянии какое-то время, а потом ожил. Другого объяснения не было, да и не требовалось. Ему удалось получить отстрочу. И с этим нужно что-то делать. Нужно - это ключевое слово. Для начала бросить пить. Несмотря на количество вкусного спиртного в импровизированном баре на полу у стенки. Вопреки тому, что разрушится какое-то общение и сломаются какие-то отношения. И не будет больше этой возбуждающей волны опьянения. Что еще? Да много чего. Выполнить то, что обещал клму-то или сказать, что делать не будет. У обещания два состояния - ты или делаешь или отказываешься. Если про обещание забыть, то это не совсем тоже самое, что сказать о невозможности сделать. Ладно. Что там еще? Что-то главное? Не может же быть, что он остался Жить, только ради трезвой Жизни и выполнения обещаний? Конечно, еще много есть чего. Но почему-то большего не хотелось.

На Недоротова навалилось желание ничего не делать. Или совершать какие-то мелкие глупости и недоразумения. Прочесть, наконец-то, хотя бы один бульварный роман и понять самому как это. Посмотреть самую мыльную из мыльных опер. Провести день без забот. Любой день, не выбирая. И...

Федору Михайловичу очень понравилось оживать. А умирать не очень. Хотя он и понимал, что одного без другого не бывает. И он решил, что правильнее всего будет потратить остаток на то, что было отложено. На выполнения обещаний себе. С обещаниями другим все понятно. А вот обещаний себе скопилось непрелично много. Какие-то выполнить, другим обещаниям сообщить, что он их никогда не сделает. И сделать это с каждым обещанием. И бросить пить. Иначе остальное будет неважно.

А ведь никто бы ничего и не заметил? Ну погоревали бы немного. Так принято. И всё? Это что, стоит того, чтобы продолжать пить и однажды отойти, одному, в спальне?

Федор Михайлович? Хватит Вам уже.