Натура без зарисовки
Ему проще, когда она психанет, наговорит разного и поместить его в черный список. Это вроде карцера. Наказывает так. Он, сначала, горевал. А потом сначала привык, а потом понял, что хорошо.
Сразу ведь не разобраться кто кого наказал. Ему спокойно в черном списке. Не надо поддерживать разговоры. Реагировать. Имитировать переживания. Но это первый слой.
Когда она распахнет двери придуманной темницы, простит и вычеркнет из черного списка. Ему радость. Хотя и понарошку все. Знает, что недолго ему на свободе радоваться. Повод быстро найдется. И снова все по кругу. Невозможно и так и эдак. И без этого никак. Может и правда есть в этом что-то от любви? А может это и есть любовь? Не такая конечно, когда всё чинно, за руки и обедать вместе.
Однажды они состарятся и сил на глупости не останется. Услужливая память позабудет то что больнее, остальное придумает. Зарастет виртуальной пылью черный список. И невозможно будет понять, а ради чего они все это делали?
Сразу ведь не разобраться кто кого наказал. Ему спокойно в черном списке. Не надо поддерживать разговоры. Реагировать. Имитировать переживания. Но это первый слой.
Когда она распахнет двери придуманной темницы, простит и вычеркнет из черного списка. Ему радость. Хотя и понарошку все. Знает, что недолго ему на свободе радоваться. Повод быстро найдется. И снова все по кругу. Невозможно и так и эдак. И без этого никак. Может и правда есть в этом что-то от любви? А может это и есть любовь? Не такая конечно, когда всё чинно, за руки и обедать вместе.
Однажды они состарятся и сил на глупости не останется. Услужливая память позабудет то что больнее, остальное придумает. Зарастет виртуальной пылью черный список. И невозможно будет понять, а ради чего они все это делали?
