- Ты где научился так жарить картошку? Меня научишь? - Спросил я, смакуя вкуснятину.
- Я не умею жарить картошку. О чем ты?
- А это, кто приготовил?
- Я приготовил, ты же видел.
- И ты после этого говоришь, что не умеешь жарить картошку?
- Говорю. Я не умею жарить картошку, и поэтому не могу тебя этому научить.
- Стоп! – сказать, что я обалдел, это ничего не сказать – Так не бывает! Если ты только что пожарил картошку, значит, ты умеешь это делать!
- А вот и не значит. Это может значить, что я когда-то мог уметь. Вот ты умеешь ходить? Или нет, лучше так. Ты умеешь говорить? Или дышать? Научи!
- Умею, конечно! – И тут я словно бы споткнулся. Я не умею. Я делаю. Но научить дышать! Это же автоматический процесс. Я могу извлекать звуки, но как я это делаю, я не могу сказать. Как и ходить. Могу показать, как я это делаю, но научить… - я уставился на него в недоумении. Это был тот самый «Стоп», когда из тебя вылетает понимание того, в чем ты, как тебе казалось, был всегда уверен.
- Настоящее умение начинается тогда, когда ты разучился делать, то, что умел делать и умел хорошо – он это сказал, как бы, между прочим, словно бы это какая-то очевидная банальность – С этого момента ты получаешь возможность делать, без оглядки на умение. Тебе даже самому себе уже не нужно доказывать, что ты умеешь. И этому уже не разучиться.
Вкусная была картошка. Мне такую еще долго не приготовить. Хотя…
